В странах, где российских туристов много, проблема с языковым барьером не столь значительна. Но там, где руссо-туристо мало, бывают сложности. Конечно, в настоящее время, поток путешественников из российских городов на Хайнань более массовый. Но все же, 92 процента туристов на острове – это китайцы из материковой части страны. По этой причине различных надписей, предупреждающих или извещающих о чем-то на русском языке, на острове не так много.
Следует отдать должное принимающей стороне. Персонал отелей, те, кто просто имеет отношение к турбизнесу, стараются, чтобы гостям из России было удобнее. Правда, языковой барьер иногда хоть и преодолевается, но всё равно, понять какое-нибудь объявление бывает довольно сложно.
Простой пример, на калитке, через которую российские туристы выходили с территории отеля, направляясь к морю, были укреплены два объявления на китайском и русском. Как читались иероглифы, не знаю. Тексты на русском были такими.
«Советы. В водах вблизи моря сложной общественной безопасности, внимание!!!», — сообщалось в первой. «Внимание. С учетом безопасности общего пляжа, за свой поступок нести ответственность», — предупреждала вторая.
Вероятно, в первом случае речь шла о том, что купаться в море бывает опасно. Во втором российских туристов предупреждали, что за нарушение порядка на пляже придется отвечать.
Теперь несколько примеров о том, как российский турист может преодолеть языковой барьер. Покупая первый раз еду в уличном кафе, мы оказались в затруднении. Купить её можно было в пластиковых контейнерах (пенопласт), на вынос. Нас интересовала стоимость.
Работник кафе, китаец, не понимал вопроса ни по-русски, ни по-английски, ни по-немецки. Наконец, вспомнив, что в таких случаях цену пишут на калькуляторе, сделав понятный жест руками, я предложил ему: «Напиши». Китаец понял, подбежал к столу, написал цену на бумаге, показал нам.
Всё, — мелькнула в голове опустошенная мысль. Работник кафе написал три довольно красивых иероглифа.
В следующий раз у нас было больше трудностей. Нужно было купить изоленту, чтобы обмотать треснувшую ручку чемодана. Магазин со строительными материалами мы нашли, но с нужным получилось сложнее. Слово «изолента», повторенное мною много раз, китаец-работник магазина не понимал. Не помогал и язык жестов. Наконец, мы оказались у витрины с проводами. Соединив концы двух проводов, я показал, как их обматывают. Продавец понял, и через несколько мгновений мы получили то, что требовалось.
«Се се», — поблагодарил я.
«Изолента», — радостно ответил китаец. Вывод — иногда может выручить только собственная находчивость.
С китайцем, представляющимся русским именем Ваня, четыре года прожившим в Красноярске и хорошо знавшим русский язык, у нас завязались приятельские отношения уже в первый день. Свою жену, которую он называл Аней (это для российских туристов), Ваня учил русскому языку. У неё был маленький киоск, находившийся рядом с нашим отелем. Кстати, он был единственным на значительном протяжении улицы.
Однажды, возвращаясь с пляжа, и не увидев Ваню, я подошел к киоску, чтобы спросить, где он, и скоро ли появится. Ответив на мой вопрос, Аня начала предлагать свой товар, называя предлагаемое по-китайски.
«Круг», — уточнил я, когда она предложила купить надувной круг для купания. Аня повторила новое слово. Но так как для китайцев звук «Р» вызывает затруднения, у нее получилось «Клюг». Минут пять я пытался научить ее произносить «Р». Наконец, у нее получилось, правда, на «троечку».
Обрадовавшись своему успеху в обучении китаянки, я помог ей запомнить еще одно русское слово. Чтобы не забыть, Аня оба слова записала в блокнот. Затем, улыбаясь, подала мне два манго. Во второй половине дня я снова подошел к киоску, и продолжил обучение китаянки русскому языку. Усвоив и записав ещё два новых русских слова, она вновь подарила мне два манго. С того дня манго в нашем номере, как говорится не выводились. Два, за пару русских слов, я получал до обеда, и столько же во второй половине дня.
«Ты хорошо учить русский», — сказала однажды Аня, — Ваня плохо учить русский. Ты оставаться здесь, русский учить.
К русскому языку, как и к российским туристам, у китайцев отношение особое. Правда, существуют у них заблуждения. Многие уверены, что у каждого третьего русского дома живет медведь. Однажды меня об этом спросили. Чтобы не подводить соотечественников, предположение это подтвердил. Разговаривали мы через переводчика. Им был мальчик лет тринадцати из нашего отеля. Он сообщил, что китайский у него в школе – второй иностранный.
Для оформления статьи использованы фотографии из открытых интернет-источников и фото-банков, не требующие указания авторства и разрешенные для коммерческого использования согласно лицензии CC0 Creative Commons.
Очень интересные наблюдения, действительно дело не столько в языковом барьере, сколько в менталитете. Жаль что в Китае сейчас такая беда с вирусом, наверно терпят страшные убытки.